«Для материалиста «успех» человеческой практики доказывает соответствие его теоретических представлений с объективной природой вещей, которые он воспринимает или не воспринимает органами чувств. Для солипсиста «успех» есть все то, что ему нужно на практике, которую можно рассматривать отдельно от теории познания»
В. И Ленин «Материализм и эмпириокритицизм», Гл.2 , Параграф 6, М.Политиздат-69
ЭМПИРИОМОНИЗМ И СТАЛИНИЗМ
Российский обыватель чаще всего усмехается в душе над разными мудреными словечками из работ философов, заранее, тем самым, предопределяя ненужность для своих практических потребностей философии вообще. Но в исторической практике именно философский строй мыслей в головах людей, особенно наделенных властными полномочиями, определяет практические нужды и саму жизнь обывателя. Существует метод в философии под названием исторический материализм, который утверждает, что исторические законы вообще и исторические законы каждой конкретной страны можно вполне познать, лишь усвоив философские работы, принадлежащие тем или иным так называемым «великим людям», или вождям народных масс. А ведь только познав историческое прошлое, мы можем рассчитывать на, более - менее ясное, историческое будущее. В меру своих способностей в этой небольшой статейке мы попытаемся заглянуть в некоторые темные уголки нашей новейшей истории советского периода.
Во времена партийной «перестройки» было заведено публиковать работы некогда забытых вождей большевистской партии. В 1990 году под рубрикой «Библиотека социалистической мысли» политиздат выпустил книгу под названием «А.А. Богданов. Вопросы социализма». Редакционный коллектив этой мало кому известной, - кроме специалистов, - книжечки объединил в себе большую группу философов и экономистов, под руководством которых и произошла так называемая «перестройка». Наиболее известными широкой публике среди всех являются Л.А. Абалкин и Г.Х. Попов. Но суть – не в этих именах. Мы предлагаем читателю ко вниманию некоторые нюансы «социалистической мысли», которые довольно часто возникали в мозгах российской интеллигенции в 20-м веке, и которые, как мы полагаем, еще скажутся на будущем Российского государства и российского народа..
Социальный прогресс должен устранить это дробление и привести к появлению человека цельного, то есть монистического. Этому способствует появление машинного производства и занятия философией. Машинное капиталистическое производство на одном предприятии – идеальная модель будущего социалистического общества, которое будет гармоничным, то есть без антагонизмов и каких-либо противоречий. Философия помогает устранить раздробленность мышления человека и указать методы управления обществом для достижения успеха в формировании «цельного человека». Маркс – первый монистически мыслящий философ-боец.
Упоминание кем-либо из философствующих писателей имени Маркса или Энгельса в России предопределяет получение этим писателем звания марксиста. Член Коммунистической Академии, профессор политэкономии МГУ в 20-е годы, старейший деятель ВКП (б) и соратник В.И. Ленина в сознании людей 20-го века образ А.А. Богданова (Малиновского) остался, как образец закаленного бойца большевистской партии, стойкого марксиста-ленинца. Наша задача в этой статейке – показать, на сколько теория эмпириомонизма соответствует советско-российской социально-экономической системе. На сколько последняя соответствует системе взглядов самого Маркса – задача более глубокого исследования.
А.А. Богданов считал, что конкуренция и классовые антагонизмы являются последствиями стихийного развития. Социалистическое же общество – это общество планового развития, товарищеских взаимоотношений между людьми, то есть без какой-либо конкуренции и антагонизмов. Все острие борьбы общества, поэтому должно сосредоточиться на своем главном враге – природе. … Здесь мы начали рассматривать его труд «Социалистическое общество».
«Действительная власть общества над природой, беспредельно развивающейся на основе научно-организованной техники – такова первая характеристика послекапиталистического общества.» Общественные отношения производства организованы сознательно и планомерно. В этой системе каждый работник действительно равен другому.
«Стройная организованность всей производственной системы, при величайшей подвижности ее элементов и их группировок и при высокой психической однородности трудящихся как всесторонне развитых сознательных работников – вот вторая характеристика послекапиталистического общества.»
Не знаю, кто как, но я уже вижу, как Богданов А.А. выстроил схему страны-завода с полностью зомбированными работниками. Продолжаем чтение.
Распределение. «Планомерная организация производства предполагает такую же организацию распределения. Верховным организатором и здесь и там является общество, как целое: оно распределяет труд, оно соответственно этому распределяет и продукты труда. Это прямая противоположность тому анархическому, неорганизованному распределению, которое выражается в обмене и частной собственности, которое протекает на почве конкуренции и грубой борьбы интересов… Общественная организация производства и распределения предполагает, конечно, и общественную собственность на средства производства и точно также на предметы потребления, созданные общественным трудом; вплоть до момента передачи их обществом для потребления… Сложность новой организации распределения, очевидно, должна быть громадна и требует такого развития СТАТИСТИЧЕСКОГО и ОСВЕДОМЛЯЮЩЕГО аппарата, до какой нашей эпохе еще очень далеко. Общественно организованное распределение на основе общественной собственности на все средства производства – такова третья характеристика послекапиталистического общества».
Узнает ли читатель родную советскую систему? Продолжаем чтение.
Общественная психология. «Основным строением новой общественной организации определяется первая черта общественной психологии, выступающей в ее рамках: ВЫСШАЯ СТЕПЕЬ СОЦИАЛЬНОСТИ… Из реальной власти общества над природой внешней и над собственной природой вытекает другая черта психологии нового мира – это отсутствие всякого фетишизма, чистота и ясность познания, освобожденного от идолов мистики и признаков метафизики. Как результат соединения обеих указанных черт общественной психологии выступает третья черта – прогрессивное устранение принудительных норм и вообще элементов принуждения в общественной жизни.»
Это положение Богданова-Малиновского требует особого толкования. Действительно, каким образом можно сочетать психологию и элементы принуждения в социальной схеме? Чтобы понять, надо прочесть его следующий труд под названием «Цели и нормы жизни». Он вместе с работами «Собирание человека» и «Проклятые вопросы философии» вошел в книгу «НОВЫЙ МИР», очень краткий обзор которой был произведен в самом начале нашей статейки.
В «Целях и нормах жизни» А.А. Богданов рассматривает нормы принуждения и нормы целесообразности. Априори, по его мнению, нормы принуждения господствуют в мире частной собственности, конкуренции и классовых антагонизмов. С установлением гармонического общества, то есть общества без каких-либо антагонизмов и противоречий, наступает господство норм целесообразности. И теперь, как представляется, мы вплотную подходим к философскому, или гносеологическому, оправданию бесправия – отрицанию права вообще, данному основоположником теории цельного опыта.
В 16 –й главе можно прочесть: «В культурных странах существует «свобода» совести, слова, печати, союзов. Что такое свобода? Определенное право. Как норма правовая, она должна, следовательно, заключать в себе элементы внешнего принуждения. В чем они заключаются? В том, чтобы общественной силой подавлять всякие попытки нарушения этой свободы. Например, юридическое содержание «свободы слова» таково: никто не должен препятствовать другим высказывать их мысли, а кто это делает, тот подвергается наказанию. … Метафизический идеализм в социальных науках создает из свободы совести, слова и т.д. ряд «абсолютных» или «естественных» прав человека, непреложных и вечно обязательных. Он не понимает, что действительная, вполне реализованная свобода есть вовсе не «право», а отрицание права.»
Таким образом, в социальной схеме А.А. Богданова (Малиновского) «прогрессивное устранение принудительных норм и вообще элементов принуждения в общественной жизни», «отсутствие всякого фетишизма» или «вполне реализованная свобода» - это есть отрицание права вообще, то есть бесправие. Словом: АНАРХИЯ – мать порядка!
Любопытно, что в 22-й главе рассматриваемой работы А.А. Богданов (Малиновский) признает, что «коллективная организация труда, которая одна в силах устранитьантагонизмы личные, групповые и классовые и этим будто бы освободить путь для господства норм целесообразности, именно она требует для своего существования громадного развития принудительных норм, громадного расширения их области». Ведь если предоставить каждому свободно определять для себя род и количество труда, то в результате наиболее интересные и приятные отрасли труда будут переполнены. Общественное же производство должно быть организовано так, чтобы полностью удовлетворить все общественные потребности. «Грозный призрак государственной казармы, неумолимо приковывающей личность к ненавистной для нее работе, призрак «грядущего рабства» жестоко тревожит сердце современного индивидуалиста», - саркастически усмехается автор теории эмпириомонизма.
Вот ведь как оказывается, казарменный социализм был запроектирован задолго до Великой Октябрьской революции и совсем не ее вождями, но уже тогда «индивидуалисты» били тревогу по поводу намерений некоторых «решительных» коммунистов установить для общества режим «вполне реализованной свободы». Но вернемся к работе «Социалистическое общество».
Глава 5-ая схематично, но достаточно верно рисует идеальную советскую экономическую систему, то есть теоретическую схему, которую рисуют в своем воображении наши наиболее рьяные сторонники сталинизма. «Новое общество основано не на меновом, а на натуральном хозяйстве. Между производством и потреблением продуктов не стоит рынок, покупка и продажа, - но только сознательно и планомерно организованное распределение. Новое натуральное хозяйство отличается от старого, - например, первобытно-коммунистического, - тем, что оно охватывает собой не большую или маленькую общину, но – целое общество из сотен миллионов людей, а затем – все человечество». Читатель не может не узнать экономическую модель советского социализма.
Коммунисты, придя к власти в 1917 году, последовательно стали претворять в жизнь теорию богдановского эмпириомонизма. Противники какого-либо антагонизма, они устранили политических конкурентов, разогнав в 1918 году Учредительное собрание. Россия за это получила гражданскую войну, как реакцию общества. В 1921 году запрещена оппозиция внутри правящей партии. В результате Россия заполучила диктатуру аппарата и его секретаря. Классовые противоречия стали устраняться путем уничтожения представителей тех или иных классов. Профессиональные союзы превратились в придаток партийно-государственной машины. Общественное распределение на основе «товарищеских отношений» привело к неимоверному разбуханию статистического и надзирающего аппаратов. Через «научно-организованную технику» общество довело свою борьбу с природой до экологической катастрофы. Только в 21-м веке, предприятия России смогли с большим трудом преодолеть последствия натурального обмена – бартера.
Необходимо отдавать себе ясный отчет в том, что эмпириомонизм является до сих пор философией, исповедуемой всеми фибрами государственной машины и российского общества. Мы должны помнить, что история всегда повторяется, хотя и на более высоком витке эвольвенты. Какие еще опыты готовятся над российским обществом и на сколько они будут «успешными», покажет ближайшее будущее. Будет ли это борьба с «метафизическим идеализмом», или это будет введение «норм целесообразности» взамен конкуренции – во многом зависит от нас самих. Зависит от того, на сколько за время демократических реформ мы смогли отойти от состояния ПСИХИЧЕСКОЙ ОДНОРОДНОСТИ.
Ян РАДИЙ. 05.07.1996 – 16.02.2008, 2015 г.г. г. Белорецк, Респ. Башкортостан.
P.S.
Сегодня в 2015 году мы видим, как московская плутократия навязывает российскому обществу свои нормы целесообразности
Комментариев нет:
Отправить комментарий