Ян Радий, г. Белорецк, 08.01.20
R183639301391 или Z874222217257
электронный кошелек 410012924317205
https://smmok-fb.ru/?a=157981
https://www.liveinternet.ru/users/4811526/
Составление гапоновской петиции
Историк Василий Богучарский
Написанная меньшевиками «Резолюция рабочих об их насущных нуждах» не удовлетворила Гапона. Резолюция была написана сухим, деловым языком, в ней отсутствовало обращение к царю, а требования предъявлялись в категоричной форме. Как опытный проповедник, Гапон знал, что язык партийных революционеров не находит отклика в душе простого народа. Поэтому в те же дни, 5—6 января, он обратился с предложением написать черновик петиции ещё к троим интеллигентам: одному из лидеров «Союза освобождения», В. Я. Яковлеву-Богучарскому[32], писателю и этнографу В. Г. Тану-Богоразу и журналисту газеты «Наши дни» А. И. Матюшенскому[28]. Историк В. Я. Яковлев-Богучарский, получивший от Гапона проект петиции 6 января, отказался вносить изменения, мотивируя это тем, что под ним уже было собрано не менее 7000 подписей рабочих. Впоследствии историк вспоминал об этих событиях, говоря о себе в третьем лице:
«6 января, в 7—8 часов вечера, один из знакомых с Гапоном освобожденцев (назовём его хоть NN), получив сведения о том, что Гапон даёт рабочим подписывать какую-то петицию, отправился в отдел на Выборгской стороне, где и встретился с Гапоном. Последний тотчас же дал NN петицию, сообщив, что под нею уже собрано 7000 подписей (многие рабочие продолжали давать свои подписи в присутствии NN) и просил его проредактировать петицию и внести в неё изменения, которые NN найдёт нужным. Взявши петицию к себе домой и проштудировавши её внимательно, NN вполне убедился, — на чём настаивает и теперь самым решительным образом, — что петиция эта представляла собою лишь развитие тех тезисов, которые NN видел у Гапона в писаном виде ещё в ноябре 1904 года. Петиция действительно нуждалась в изменениях, но, ввиду того, что под нею уже были собраны подписи рабочих, NN и его товарищи не сочли себя вправе вносить хотя бы и самые малейшие в неё изменения. Поэтому петиция была возвращена Гапону (на Церковную, 6) на следующий день (7 января) к 12 ч. дня в том самом виде, в каком она была получена от Гапона накануне»
Два других представителя интеллигенции, получившие проект петиции, оказались сговорчивее Богучарского. По некоторым данным, один из вариантов текста был написан В. Г. Таном-Богоразом[28], однако и его содержание, и дальнейшая судьба остались неизвестными. Последний вариант текста был написан сотрудником «Наших дней» журналистом А. И. Матюшенским. Матюшенский был известен как автор статей о жизни бакинских рабочих и бакинской рабочей забастовке. 6 января он поместил в газетах своё интервью с директором Путиловского завода С. И. Смирновым[33], чем и привлёк внимание Гапона. Некоторые источники утверждают, что именно текст, написанный Матюшенским, Гапон взял за основу при составлении своей петиции[34]. Сам Матюшенский впоследствии заявлял, что петиция написана им[28], но у историков это заявление вызывает сильные сомнения[3][8].
По мнению исследователя петиции А. А. Шилова, её текст написан в стиле церковной риторики, что явно указывает на авторство Гапона, привыкшего к подобным проповедям-рассуждениям[3]. Авторство Гапона устанавливается также свидетельствами участников событий 9 января. Так, рабочий В. А. Янов, председатель Нарвского отдела «Собрания», на вопрос следователя о петиции отвечал: «Писана она была рукою Гапона, находилась всегда при нём, и он её часто переделывал»[21]. Председатель Коломенского отдела «Собрания» И. М. Харитонов, в дни перед 9 января не расстававшийся с Гапоном, утверждал, что написана она была Гапоном, а Матюшенский только поправил стиль в начале и в конце текста[13]. А казначей «Собрания» А. Е. Карелин в своих воспоминаниях указывал на то, что петиция была написана характерным гапоновским слогом: «Этот гапоновский слог ведь особенный. Это слог простой, ясный, точный, хватающий за душу, как его голос»[15]. Не исключено, однако, что Гапон всё же использовал черновик Матюшенского при составлении своего текста, но прямых доказательств этому нет[30].
Так или иначе, в ночь с 6 на 7 января Гапон, ознакомившись с вариантами, предложенными ему интеллигентами, отверг их все и написал свой собственный вариант петиции, который и вошёл в историю под именем Петиции 9 января 1905 года[3]. В основу петиции была положена мартовская «Программа пяти», вошедшая в первую редакцию текста без изменений[3]. В начале к ней было добавлено обширное предисловие, содержащее обращение к царю, описание бедственного положения рабочих, их безуспешной борьбы с фабрикантами, требование устранить власть чиновников и ввести народное представительство в форме Учредительного собрания. А в конце был добавлен призыв к царю выйти к народу и принять петицию[4]. Этот текст читался в отделах «Собрания» 7, 8 и 9 января, и под ним были собраны десятки тысяч подписей. При обсуждении петиции 7 и 8 января в него продолжали вноситься некоторые поправки и дополнения, и окончательный текст петиции принял более всенародный характер[3]. 8 января этот последний, отредактированный текст петиции был отпечатан на машинке в количестве 12 экземпляров: один для самого Гапона и по одному — для 11 отделов «Собрания»[3]. Именно с этим текстом петиции рабочие шли к царю 9 января 1905 года. Один из экземпляров текста, за подписью Гапона и рабочего И. В. Васильева, хранился впоследствии в Ленинградском музее революции[24].
Структура и содержание петиции[править | править код]
Священник Георгий Гапон
По своей структуре текст гапоновской Петиции делился на три части. Первая часть начиналась обращением к царю. В соответствии с библейской и древнерусской традицией, в петиции к царю обращались на «Ты», извещая его о том, что рабочие и жители Петербурга пришли к нему искать правды и защиты[4]. Далее в петиции говорилось о бедственном и рабском положении рабочих, которые вынуждены молча терпеть свою горькую участь, об их нищете и угнетении, Говорилось также, что положение рабочих становилось всё хуже и хуже, и теперь их терпению пришёл конец. «Для нас пришёл тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук»[35].
Затем в петиции излагалась история тяжбы рабочих с заводчиками и фабрикантами, которые обобщённо именовались хозяевами. Рассказывалось о том, как рабочие бросили работу и заявили своим хозяевам, что не станут на работу, пока те не исполнят их требований. После этого излагался список требований, предъявленных рабочими своим хозяевам во время январской забастовки. Говорилось, что эти требования были незначительными, но хозяева и их отказались выполнять. Далее в петиции указывалась причина отказа, состоявшая в том, что требования рабочих были признаны не соответствующими закону. Говорилось, что с точки зрения хозяев, всякая просьба рабочих была преступлением, а их желание улучшить своё положение — недопустимой дерзостью[35].
Далее в петиции раскрывался её главному тезис — бесправие рабочих как главная причина их угнетения хозяевами. Утверждалось, что за рабочими, как и за всем русским народом[4], не признают ни одного человеческого права, даже права говорить, думать, собираться, обсуждать свои нужды и принимать меры к улучшению своего положения. Упоминалось о репрессиях в отношении выступавших на защиту интересов рабочего класса. Затем в петиции было обращение к царю, где указывалось на божественное происхождение царской власти и на противоречие, существующее между человеческими и божескими законами. Утверждалось, что существующие законы противоречат божественным установлениям, что они несправедливы, при них простому народу невозможно жить. «Не лучше ли умереть, — умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники-казнокрады, грабители русского народа»[35]. Наконец, указывалась и причина несправедливых законов — засилье чиновников, узурпировавших власть и превратившихся в средостение между царём и его народом.
Во второй части излагались требования, с которыми рабочие пришли к стенам царского дворца. Главным требованием рабочих названо уничтожение власти чиновников, ставших стеной между царём и его народом, и привлечение народа к управлению государством. Говорилось, что Россия слишком велика, а нужды её слишком многообразны и многочисленны, чтобы только чиновники могли управлять ею. Из этого делался вывод о необходимости народного представительства. «Необходимо, чтобы сам народ помогал себе, ведь ему только и известны истинные его нужды»[35]. Царя призывали немедленно созвать народных представителей от всех классов и всех сословий — рабочих, капиталистов, чиновников, духовенства, интеллигенции — и избрать Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования. Это требование объявлялось главной просьбой рабочих, «в которой и на которой зиждется всё», и главным лекарством от их больных ран[35].
Далее к требованию народного представительства присоединялся список дополнительных требований, необходимых "для излечения народных ран". Этот список представлял собой изложение мартовской «Программы пяти», вошедшей в первую редакцию петиции без изменений[3]. Список состоял из трёх параграфов: I. Меры против невежества и бесправия русского народа, II. Меры против нищеты народа и III. Меры против гнёта капитала над трудом.
Первый параграф — Меры против невежества и бесправия русского народа — состоял из таких пунктов: свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, свобода печати, свобода собраний, свобода совести в деле религии; общее и обязательное народное образование за государственный счёт; ответственность министров пред народом и гарантия законности управления; равенство перед законом всех без исключения; немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения. Второй параграф — Меры против нищеты народа — включал следующие пункты: отмена косвенных налогов и замена их прямым, прогрессивным и подоходным налогом; отмена выкупных платежей, дешёвый кредит и постепенная передача земель народу. Наконец, в третий параграф — Меры против гнёта капитала над трудом — вошли такие пункты: охрана труда законом; свобода потребительно-производительных и профессиональных рабочих союзов; восьмичасовой рабочий день и нормирование сверхурочных работ; свобода борьбы труда с капиталом; участие представителей рабочего класса в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих; нормальная заработная плата[35].
Во второй, последней редакции петиции, с которой рабочие шли к царю 9 января, к этим требованиям были добавлены ещё несколько пунктов, в частности: отделение церкви от государства; исполнение заказов военного и морского ведомства в России, а не за границей; прекращение войны по воле народа; отмена института фабричных инспекторов. В результате общее количество требований увеличилось до 17 пунктов, причём некоторые из требований были усилены добавлением слова «немедленно»[4].
За списком требований следовала последняя, заключительная часть петиции. В ней содержалось очередное обращение к царю с призывом принять петицию и исполнить её требования, причём от царя требовали не только принять, но и поклясться в их исполнении. «Повели и поклянись исполнить их, и Ты сделаешь Россию счастливой и славной, а имя своё запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена»[35]. Рабочие выражали готовность умереть у стен царского дворца, если царь не выполнит их требований. «А не повелишь, не отзовёшься на нашу мольбу, — мы умрём здесь, на этой площади, пред твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем! У нас только два пути — или к свободе и счастью, или в могилу». Эта часть заканчивалась выражением готовности принести свою жизнь в жертву для исстрадавшейся России и утверждением, что рабочим не жаль этой жертвы и они охотно приносят её[35].
https://ru.wikipedia.org/wiki/Петиция_рабочих_и_жителей_Санкт-Петербурга_9_января_1905_года
https://yanradiy.livejournal.com/1926234.html?utm_medium=email&utm_source=StatisticDigest#t202330
Комментариев нет:
Отправить комментарий